Накануне дня рождения, мне исполнилось 10 лет, родители думали: что подарить мне, единственному и любимому сыну? Утром они поздравили меня, пожелали больших успехов в учебе, здоровья, всего доброго, мама преподнесла мне фотоаппарат, а папа – замечательный ножик. Наконец-то исполнилась моя мечта.

     Я очень обрадовался, поблагодарил родителей, пообещал быть послушным и исполнительным, а после школы пошел к ребятам и похвастался подарками. Ребята с завистью смотрели на меня. Особенно им понравился ножик.

     Он действительно был хорош и напоминал кортик. У него была резная ручка, очень красивая, на ней кнопка, с помощью которой появлялось лезвие, тонкое и очень острое. Им можно было резать все, даже поделки из дерева. Увидев его, ребята тут же стали просить обменять его на что-нибудь. Чего только они мне не предлагали, но я не хотел и слышать об этом.

     Наутро я пришел в школу и увидел в руках у Петьки снегиря, небольшого, пугливого, с красной грудкой. К его лапке была привязана нитка. За нее Петька то отпускал птицу, то снова притягивал к себе, с ухмылкой поглядывая на всех.

     Я знал, что Петька очень плохо относился к животным, часто обижал кошек, бросал камни в собак и пытался догнать их, а потом с усмешкой останавливался и наблюдал, как собака визжала от боли. Ребята не одобряли такое его поведение, а случай со снегирем вообще вызывал неприязнь к Петьке.

     Я подошел к нему и попросил:
- Петька, отдай мне снегиря или выпусти его на волю.
- Давай, Витька, поменяемся на ножик, – ответил Петька.
- Ножик – подарок отца, - ответил я, - а снегирь – птица, она должна быть на воле.

     Петька немного подумал и решил:
- Ты мне отдаешь ножик, а я тебе – снегиря. По-другому не будет.

     Мне очень жаль было расставаться с подарком отца, но я, последний раз взглянув на ножик, протянул его Петьке, и обмен состоялся. Я снял с лапки птицы нитку, влез на подоконник и открыл форточку.

     Снегирь, расправив крылышки, вылетел из класса и, покружив немного, словно благодаря меня, взлетел ввысь. А я подумал: «Нож можно еще купить, а снегирь пусть живет на воле».